Сергей Александрович Бабичев
Когда мне исполнилось шестьдесят лет. Моя самая младшая дочка говорит: “Ты, папа, достиг совершеннолетия и можешь спокойно писать свои мемуары”.
Каждое утро я провожаю дочь в школу, хотя она утверждает:“Я по утрам буду тебя прогуливать на свежем воздухе, а то сидишь в своих бумажках да в компьютере целый день – света Божьего не видишь”. Сегодня, возвращаясь с очередной такой прогулки по пушистому, хрустящему под ногами снегу, я неожиданно вспомнил эпизод из своего детства пятидесятилетней давности и решил поделиться им с вами, мои дорогие друзья и читатели.
… Было это на Рождественские святки, в далёком Сибирском посёлке, где мой легендарный отец работал капитаном на базе речного флота. Неподалёку от нас, в частном деревянном доме с крышей на четыре ската, жила семья Золотниковых, у которых было четверо маленьких детей. Отец их работал в леспромхозе, имел хороший заработок, но пристрастился к спиртному и катился по наклонной к краю пропасти. Спускал на пропой со своими дружками весь свой заработок. Колошматил жену и выгонял её с детишками на мороз, так что им приходилось не раз по несколько дней ночевать по соседям, пока не заканчивался запой у главы семейства.

Как-то раз, бегая по улице, мы стали свидетелями очередного скандала в семье Золотниковых и увидели, как женщина в разорванной кофте с детьми убегала от разъярённого пьяного мужа. Недолго думая, я собрал уличную ребятню – самых отважных своих друзей – и предложил провести акцию под названием «Борьба с пьянством». Мы обговорили все детали и, с наступлением темноты, направились к дому Золотниковых. Дождавшись, когда все дружки-пропойцы разбрелись, мы пробрались в палисадник, привязали к окну картошку и протянули от неё нитку на другую сторону улицы. Как только в доме погас свет, мы начали дёргать за нитку и картошка стала стучать в оконное стекло.  В доме зажёгся свет. В сенях послышались маты, и на крыльце появился лохматый мужик в полушубке.
– Кого там нечистая принесла? Если выпить принёс – заходи! Если нет, пошёл вон отсюда, у меня ничего не осталось.
Золотников закурил, обложил всю округу трехэтажным матом и пошёл в дом.
Как только в окнах погас свет, мы снова стали дёргать за ниточку. Свет зажёгся, и на крыльце вновь появился Золотников в одних трусах и в майке. Схватив огромную жердину он, матерясь, выскочил за калитку. Оглядев пустынную улицу, с недоумением развёл руками, отбросил в сторону жердь и выругавшись, побежал домой. Как только двери за ним захлопнулись, мы в своём укрытии за высоким забором покатились со смеху.
Свет снова погас, и мы с ещё большим задором стали дёргать за нить.
Не включая свет, Золотников мгновенно появился на крыльце. Он как бывший охотник, видимо, ждал этого стука, затаившись в сенях. В руках у него была двустволка. Мои дружки, уткнувшись в снег, лежали затаив дыхание. Я судорожно сматывал нитку себе на руку. Навскидку Золотников выстрелил дуплетом в своё окно. Послышался звон стёкол и отборные маты. Перезарядив ружьё, Золотников выстрелил ещё раз. Мы бежали по дворам, не чувствуя ног, а где-то сзади раздавалась канонада. Казалось, что дробь свистит мимо наших ушей. Наскоро распрощавшись, мы разошлись по домам.
– Что там за стрельба? – спросила мама, когда я взъерошенный появился на пороге.
– Да это Золотников пьяный опять свою семью гоняет, – ответил я и скрылся в своей комнате.
Наутро весь флот и весь посёлок говорили о том, что Золотников допился до чёртиков и до какой-то «белой горячки», а мы с дружками помалкивали и только, оставшись одни, катались от смеха, рассказывая друг другу, кто насколько испугался и чуть в штаны не наложил.
С тех пор в семье Золотниковых наступили мир и порядок. Их папа больше на дух не переносил спиртное и всю зарплату, как говорили взрослые, приносил домой – своим детям.

© Copyright: Сергей Александрович Бабичев, 2014
Свидетельство о публикации №114011608507